Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста px px px px px px px px px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px. Запомнить меня. Регистрация Забыли пароль? Поиск книг.
2012 г 12 апр. Все под Богом ходим
Они шли лесом по глухой, занесенной снегом дороге, на которой уже не осталось и следа от лошадиных копыт, полозьев или ног человека. Тут, наверно, и летом немного ездили, а теперь, после долгих февральских метелей, все заровняло снегом, и, если бы не лес - ели вперемежку с ольшаником, который неровно расступался в обе стороны, образуя тускло белеющий в ночи коридор, - было бы трудно и понять, что это дорога. И все же они не ошиблись. Вглядываясь сквозь голый, затянутый сумерками кустарник, Рыбак все больше узнавал еще с осени запомнившиеся ему места.
Вечно подшучиваешь надо мной, а сам то гроза туалетов какой! Я начал её щекотать по бокам, её скрючило, она смеётся, чуть ли не орёт, явно боится щекотки, но смогла дотянутся руками и до меня. Я сначала терпел, терпел, потом меня пропёр дикий смех и сам завопил, на самом деле я щекотки ужас как боюсь, есть у меня слабые зоны. Я ещё сильнее принялся её щекотать, в попытках друг друга защекотать мы приблизились к моей кровати, но она потеряла равновесие из-за ноги, я успел её подхватить, однако сам на ногах не удержался и мы упали на мою кровать… Она оказалась подо мной, мы так пролежали секунды три держась за руки, смотря друг другу в глаза и восстанавливая дыхание…Господи у неё просто бесподобные глаза, в которые я хочу смотреть вечно, а её губы так и манят… На какое-то мгновенье мне показалось, что наши губы как магнитом тянуло друг к другу, будто мы приблизились к друг другу на пару сантиметров, но тут сзади послышалось:. Но я почувствовал, как мы неохотно вставали.
- ЮВе не рисковал — носил исключительно носки до колен. Только «Берлингтон».
- Лили всего добилась сама.
- Он умер, когда мне было два года.
Весной в Типаса обитают боги, и боги говорят на языке солнца и запаха полыни, моря, закованного в серебряные латы, синего, без отбелей, неба, руин, утопающих в цветах, и кипени света на грудах камней. В иные часы все вокруг черно от слепящего солнца. Глаза тщетно пытаются уловить что-нибудь, кроме дрожащих на ресницах капелек света и красок. От густого запаха ароматических трав, который стоит в знойном воздухе, першит в горле и нечем дышать. Я едва различаю черную громаду Шенуа, который вырастает из окружающих селение холмов и тяжелой, уверенной поступью спускается к морю.